Третья фортепианная соната, пожалуй, самая парадоксальная из всех. Это эксперимент как в области тематизма и формы, так и в области нотной графики. Соната поражает своей целостностью, простотой тематического материала и, в то же время, сложностью музыкальных конструкций.
Первым трем частям, представляющим собой этапы единого стремительного процесса, противопоставлен финал - тихий, медленный, философски отстраненный. Возвращается трехнотный мотив первой части. Он предстает перед нами в двух противоположных ипостасях: низвергается в преисподнюю и взлетает в небеса.
Трудно найти в мировой музыкальной литературе столь яркий пример монотематизма, основанного на трех нотах! Поразительно, насколько мало средств требуется настоящему мастеру, чтобы создать свою картину мира.
Первым трем частям, представляющим собой этапы единого стремительного процесса, противопоставлен финал - тихий, медленный, философски отстраненный. Возвращается трехнотный мотив первой части. Он предстает перед нами в двух противоположных ипостасях: низвергается в преисподнюю и взлетает в небеса.
Трудно найти в мировой музыкальной литературе столь яркий пример монотематизма, основанного на трех нотах! Поразительно, насколько мало средств требуется настоящему мастеру, чтобы создать свою картину мира.